И, Йенс, тебя это тоже касается.
Ну и знатная же хуйня вышла x2 тык
26.08.2011 в 07:46
Пишет Рэбушко:Ну и знатная же хуйня вышла
Один Фаберри со льдом для догадливого Йенса, пожалуйста
Если бы не считанные месяцы до выпускного, все решилось бы проще. Квинн отправили бы к отцу в Неваду, а Рэйчел отделалась бы еще парой-тройкой кружков и студий в нагрузку, чтобы не хватало времени на всякие глупости. Но времени для перехода слишком мало, и до выпускного теста времени не так много, чтобы можно было позволить больше дополнительных занятий. Поэтому все решается сложнее, через кабинеты и исповедальни.
- Я согрешила, святой отец, - буднично произносит Квинн, даже не пытаясь придать голосу хоть сколько-нибудь раскаяния. – Я целовалась с другой девушкой. И это было в тысячу раз лучше, чем с любым из парней, которых я целовала.
Отец Роуди уже устал. Не только потому, что время для исповеди уже довольно позднее, и через эту исповедальню прошло немало прихожан, а еще и оттого, что это восьмой визит Квинн Фабрей за последние полторы недели. И каждый раз приходится слушать одно и тоже.
- Содомия – тяжкий грех, дитя мое.
- А любовь – тоже грех?
Мать ждет ее в машине у входа в церковь, оба знают это. И она не примет возвращения Квинн через десять минут исповеди. Одно и то же, раз за разом. Те же фразы, те же аргументы. Она любит, видите ли. Вбила себе в голову неизвестно что. Любит! А все телевидение и интернет. А Кэти Перри с ее лесбийской песенкой вообще не мешало бы сжечь на костре, как во времена старой доброй инквизиции.
- Поцеловала – и не попалась? – переводит тему отец Роуди.
- Это было в хоре. Мама настояла, чтобы я ушла из группы поддержки, чтобы вокруг было меньше девушек. Она решила, что я буду кидаться на каждую. А после хора она сама меня забирает.
- И как же вы сделали это?
- Перед репетицией я подговорила Сантану, чтобы она подговорила Карофски облить нас с Рэйчел слашем. В туалете, когда мы привели себя в порядок, я затащила ее в ближайшую кабинку, и целовала до тех пор, пока губы не заболели.
Отец Роуди только вздыхает. Он – не самый подходящий пастырь для Квинн. Он не может сделать того, чего просит ее мать. Слишком мягкий, слишком добродетельный, слишком толерантный. И ему, честно говоря, плевать, с кем будет целоваться Квинн Фабрей. Да и Богу, кажется, плевать, иначе все бутики «Дольче и Габана» сгорели бы один за другим от попаданий молнии.
- Только целовала? – уточняет отец Роуди. Ему не нужны подробности, но если он может сделать для этой глупой, неудачно влюбившейся девчонки хоть что-то, он сделает. Даже если это будет всего лишь лекция о безопасном сексе.
- Она не позволяет. – голос Квинн звучит с досадой. – Боится. Нервничает. Если бы могли встретиться дома… но после того, как нас застукала мама, об этом можно и не думать. И в школе за нами хвостом по ее просьбе ходит тренер Сиьльвестр. Хорошо хоть слухи не распускает, и сегодня в туалет не сунулась.
- Прочти на ночь «Отче наш» четыре раза. И помолись деве Марии. Соблюдай пост в течении двух днедель.
- Это сделает из меня натуралку? – фыркает Квинн.
Отец Роуди серьезен.
- Ты боишься Ада, Квинн?
- Мне кажется, я через него уже прошла.
Пастырь качает головой.
- А стоило бы. Пост и молитвы не исправят твою ориентацию. Но можешь рассчитывать на меньшую температуру под своим котлом. Кто знает наверняка?
Квинн резко встает со скамьи.
- Вы слишком толерантный. Будем вариться в соседних котлах, - жестко произносит она и выходит из церкви.
Колонки музыкального центра тихо распевают о любви голосом Эллы Фицджеральд. Рэйчел неудобно лежать на кушетке, она возится, пытаясь лучше устроиться, и совсем не замечает музыку. Ей вообще неудобно в этом кабинете. Маленькая еврейка чувствует себя здесь спичкой в стакане.
- Рэйчел. – мягким спокойным голосом произносит миссис Конрад, ее психолог, дождавшись, пока девушка успокоится. – Как у тебя дела?
- Не считая того, что мои однополые родители категорически против моей однополой со мной влюбленности, самая ужасная женщина в МакКинли следит за мной каждую свободную минуту, я не могу сосредоточиться на пении и постоянно фальшивлю, а на носу у нас региональные и, вдобавок, моя девушка при каждом удобном случае кричит на меня, будто это я виновата в том, что она лесбиянка – о, великолепно.
- Вы ругаетесь? – цепляется за последнее психолог.
Рэйчел снова начинает ерзать на кушетке. Ну почему нельзя просто на нее сесть? Идиотское правило, на котором настаивает Конрад.
- Знаете, поцелуи после ссоры возбуждает еще сильнее. И мы всегда из-за всего ругаемся, мы по-другому не общаемся. Если Квинн за два часа ни разу на меня не накричит, случится что-то из ряда вон выходящее. Но мне это нравится. – Рэйчел замолкает, чтобы подобрать слова, и продолжает. - Это ужасно глупо, но она всегда такая спокойная, а я заставляю ее выходить из себя. Я чувствую себя особенной для нее, когда она кричит. И ее глаза… ох, мы всегда целуемся, как только она перестает.
Старая жаба Конрад едва ли не подпрыгивает на кресле, предчувствуя свой врачебный триумф.
- Это совершенно неправильная позиция в отношениях, Рэйчел. То, что ты считаешь любовью- это всего лишь страсть, и…
- Я сделаю для нее все, что угодно, - с жаром перебивает Рэйчел, словно и не слушала. – Я хочу поехать к своей маме и все рассказать ей. Как думаете, она позволит Квинн видеться с дочерью? Может, когда после школы мы уедем в Нью-Йорк, мы даже удочерим какую-нибудь девочку. Если у нее не будет получаться петь… ох, ну я очень расстроюсь, может, снова начну к вам ходить, но это ничего, это нормально. Она может быть талантлива в чем-то еще. Знаете, Квинн потрясающе шьет, может, она научит нашу дочь, и та станет знаменитым мо…
- Рэйчел! – не выдерживает женщина. – Ты живешь в иллюзиях! Посмотри на свою жизнь! И на мечты. Ты неосознанно пытаешься подражать своим отцам – чувства к девушке, удочерение, творческое занятие для ребенка. Но ты не понимаешь, что рядом с тобой абсолютно неподходящий человек.
На самом деле, Конрад платят не за то, чтобы та делала из Рэйчел натуралку. Этого просто нельзя сделать, и оба мистера Берри знают об этом. Платят Конрад, в сущности, за то, чтобы та заставила Рэйчел расстаться с Квинн и не губить свою жизнь хотя бы в школе. Раз уж их дочь предпочитает девочек – ладно. Но они не допустят, чтобы в школе об этом еще кто-то знал. Слишком уж они наслышаны об истории Курта Хаммела, и оба шокированы ею.
- Может, тебе стоит притормозить ваши отношения? Не дать зайти им далеко.- предлагает компромисс Конрад. Они слишком эмоциональны, в них нет разумных действий. Вы любите друг друга не за, а вопреки. Это нормально, но это не приводит ни к чему хорошему. Подумай, Рэйчел. Может, стоит найти другую девушку? Которая бы не кричала на тебя, не соперничала с тобой. Из того, что я знаю о Квинн Фабрей, я могу сделать вывод, что она не гонится за мечтами как ты, и не поедет в Нью-Йорк, не будучи уверенной в своем будущем. Уверенности этой ей не позволит достичь мать, не дав никакой материальной опоры для переезда. Квинн не последует за тобой, Рэйчел. Скажи, интрижка до выпускного – это то, чего ты хочешь?
Рэйчел замирает, обдумывая слова психолога. Впервые за сеанс она даже может расслышать музыку.
- Нет. – неохотно выдавливает из себя девушка.
Вечером она звонит Квинн, чтобы расстаться. Квинн кричит на нее в трубку, они ругаются, прекращают разговор. Через несколько минут списываются на My Space, снова ругаются, и сами не замечают, как начинают заниматься виртом.
Квинн Фабрей пережила беременность в десятом классе и проиграла гею корону на выпускном в одиннадцатом. Ее бросил Пак ради Сантаны, ее бросил Сэм из-за Финна, Финн дважды бросал ее из-за Рэйчел. Она сыта по горло мужчинами и больше ни одному не позволит к себе прикоснуться. Ее тошнит от мыслей о сексе, об уютном доме в Огайо, о еще одних родах. Они хочет вырваться, убежать. Хочет, чтобы ее любили, не причиняя боли.
Рэйчел Берри вечно путается в своих отношениях, не может понять, где чья измена, и что ею считается и не считается у парней. Ей не нужен спокойный Финн, который гасит любые ее эмоции, ей нужен накал, нужны драмы. Она счастлива, получая их с Квинн. И пусть ее психолог говорит, что хочет – в конце концов, ей за это платят – но они все-таки уедут вместе. Она заставит весь мир вокруг принять их обеих. И однажды, на красной ковровой дорожке, под светом вспышек фотокамер, она будет обнимать Квинн в потрясающем вечернем платье, и все будут думать, что нет пары прекрасней и органичней. И путь к этому начинается сейчас, пока они всего лишь школьницы, за которых что-то пытаются решить родители.
Но миру придется смириться с их выбором, так или иначе.
URL записиОдин Фаберри со льдом для догадливого Йенса, пожалуйста
Если бы не считанные месяцы до выпускного, все решилось бы проще. Квинн отправили бы к отцу в Неваду, а Рэйчел отделалась бы еще парой-тройкой кружков и студий в нагрузку, чтобы не хватало времени на всякие глупости. Но времени для перехода слишком мало, и до выпускного теста времени не так много, чтобы можно было позволить больше дополнительных занятий. Поэтому все решается сложнее, через кабинеты и исповедальни.
- Я согрешила, святой отец, - буднично произносит Квинн, даже не пытаясь придать голосу хоть сколько-нибудь раскаяния. – Я целовалась с другой девушкой. И это было в тысячу раз лучше, чем с любым из парней, которых я целовала.
Отец Роуди уже устал. Не только потому, что время для исповеди уже довольно позднее, и через эту исповедальню прошло немало прихожан, а еще и оттого, что это восьмой визит Квинн Фабрей за последние полторы недели. И каждый раз приходится слушать одно и тоже.
- Содомия – тяжкий грех, дитя мое.
- А любовь – тоже грех?
Мать ждет ее в машине у входа в церковь, оба знают это. И она не примет возвращения Квинн через десять минут исповеди. Одно и то же, раз за разом. Те же фразы, те же аргументы. Она любит, видите ли. Вбила себе в голову неизвестно что. Любит! А все телевидение и интернет. А Кэти Перри с ее лесбийской песенкой вообще не мешало бы сжечь на костре, как во времена старой доброй инквизиции.
- Поцеловала – и не попалась? – переводит тему отец Роуди.
- Это было в хоре. Мама настояла, чтобы я ушла из группы поддержки, чтобы вокруг было меньше девушек. Она решила, что я буду кидаться на каждую. А после хора она сама меня забирает.
- И как же вы сделали это?
- Перед репетицией я подговорила Сантану, чтобы она подговорила Карофски облить нас с Рэйчел слашем. В туалете, когда мы привели себя в порядок, я затащила ее в ближайшую кабинку, и целовала до тех пор, пока губы не заболели.
Отец Роуди только вздыхает. Он – не самый подходящий пастырь для Квинн. Он не может сделать того, чего просит ее мать. Слишком мягкий, слишком добродетельный, слишком толерантный. И ему, честно говоря, плевать, с кем будет целоваться Квинн Фабрей. Да и Богу, кажется, плевать, иначе все бутики «Дольче и Габана» сгорели бы один за другим от попаданий молнии.
- Только целовала? – уточняет отец Роуди. Ему не нужны подробности, но если он может сделать для этой глупой, неудачно влюбившейся девчонки хоть что-то, он сделает. Даже если это будет всего лишь лекция о безопасном сексе.
- Она не позволяет. – голос Квинн звучит с досадой. – Боится. Нервничает. Если бы могли встретиться дома… но после того, как нас застукала мама, об этом можно и не думать. И в школе за нами хвостом по ее просьбе ходит тренер Сиьльвестр. Хорошо хоть слухи не распускает, и сегодня в туалет не сунулась.
- Прочти на ночь «Отче наш» четыре раза. И помолись деве Марии. Соблюдай пост в течении двух днедель.
- Это сделает из меня натуралку? – фыркает Квинн.
Отец Роуди серьезен.
- Ты боишься Ада, Квинн?
- Мне кажется, я через него уже прошла.
Пастырь качает головой.
- А стоило бы. Пост и молитвы не исправят твою ориентацию. Но можешь рассчитывать на меньшую температуру под своим котлом. Кто знает наверняка?
Квинн резко встает со скамьи.
- Вы слишком толерантный. Будем вариться в соседних котлах, - жестко произносит она и выходит из церкви.
Колонки музыкального центра тихо распевают о любви голосом Эллы Фицджеральд. Рэйчел неудобно лежать на кушетке, она возится, пытаясь лучше устроиться, и совсем не замечает музыку. Ей вообще неудобно в этом кабинете. Маленькая еврейка чувствует себя здесь спичкой в стакане.
- Рэйчел. – мягким спокойным голосом произносит миссис Конрад, ее психолог, дождавшись, пока девушка успокоится. – Как у тебя дела?
- Не считая того, что мои однополые родители категорически против моей однополой со мной влюбленности, самая ужасная женщина в МакКинли следит за мной каждую свободную минуту, я не могу сосредоточиться на пении и постоянно фальшивлю, а на носу у нас региональные и, вдобавок, моя девушка при каждом удобном случае кричит на меня, будто это я виновата в том, что она лесбиянка – о, великолепно.
- Вы ругаетесь? – цепляется за последнее психолог.
Рэйчел снова начинает ерзать на кушетке. Ну почему нельзя просто на нее сесть? Идиотское правило, на котором настаивает Конрад.
- Знаете, поцелуи после ссоры возбуждает еще сильнее. И мы всегда из-за всего ругаемся, мы по-другому не общаемся. Если Квинн за два часа ни разу на меня не накричит, случится что-то из ряда вон выходящее. Но мне это нравится. – Рэйчел замолкает, чтобы подобрать слова, и продолжает. - Это ужасно глупо, но она всегда такая спокойная, а я заставляю ее выходить из себя. Я чувствую себя особенной для нее, когда она кричит. И ее глаза… ох, мы всегда целуемся, как только она перестает.
Старая жаба Конрад едва ли не подпрыгивает на кресле, предчувствуя свой врачебный триумф.
- Это совершенно неправильная позиция в отношениях, Рэйчел. То, что ты считаешь любовью- это всего лишь страсть, и…
- Я сделаю для нее все, что угодно, - с жаром перебивает Рэйчел, словно и не слушала. – Я хочу поехать к своей маме и все рассказать ей. Как думаете, она позволит Квинн видеться с дочерью? Может, когда после школы мы уедем в Нью-Йорк, мы даже удочерим какую-нибудь девочку. Если у нее не будет получаться петь… ох, ну я очень расстроюсь, может, снова начну к вам ходить, но это ничего, это нормально. Она может быть талантлива в чем-то еще. Знаете, Квинн потрясающе шьет, может, она научит нашу дочь, и та станет знаменитым мо…
- Рэйчел! – не выдерживает женщина. – Ты живешь в иллюзиях! Посмотри на свою жизнь! И на мечты. Ты неосознанно пытаешься подражать своим отцам – чувства к девушке, удочерение, творческое занятие для ребенка. Но ты не понимаешь, что рядом с тобой абсолютно неподходящий человек.
На самом деле, Конрад платят не за то, чтобы та делала из Рэйчел натуралку. Этого просто нельзя сделать, и оба мистера Берри знают об этом. Платят Конрад, в сущности, за то, чтобы та заставила Рэйчел расстаться с Квинн и не губить свою жизнь хотя бы в школе. Раз уж их дочь предпочитает девочек – ладно. Но они не допустят, чтобы в школе об этом еще кто-то знал. Слишком уж они наслышаны об истории Курта Хаммела, и оба шокированы ею.
- Может, тебе стоит притормозить ваши отношения? Не дать зайти им далеко.- предлагает компромисс Конрад. Они слишком эмоциональны, в них нет разумных действий. Вы любите друг друга не за, а вопреки. Это нормально, но это не приводит ни к чему хорошему. Подумай, Рэйчел. Может, стоит найти другую девушку? Которая бы не кричала на тебя, не соперничала с тобой. Из того, что я знаю о Квинн Фабрей, я могу сделать вывод, что она не гонится за мечтами как ты, и не поедет в Нью-Йорк, не будучи уверенной в своем будущем. Уверенности этой ей не позволит достичь мать, не дав никакой материальной опоры для переезда. Квинн не последует за тобой, Рэйчел. Скажи, интрижка до выпускного – это то, чего ты хочешь?
Рэйчел замирает, обдумывая слова психолога. Впервые за сеанс она даже может расслышать музыку.
- Нет. – неохотно выдавливает из себя девушка.
Вечером она звонит Квинн, чтобы расстаться. Квинн кричит на нее в трубку, они ругаются, прекращают разговор. Через несколько минут списываются на My Space, снова ругаются, и сами не замечают, как начинают заниматься виртом.
Квинн Фабрей пережила беременность в десятом классе и проиграла гею корону на выпускном в одиннадцатом. Ее бросил Пак ради Сантаны, ее бросил Сэм из-за Финна, Финн дважды бросал ее из-за Рэйчел. Она сыта по горло мужчинами и больше ни одному не позволит к себе прикоснуться. Ее тошнит от мыслей о сексе, об уютном доме в Огайо, о еще одних родах. Они хочет вырваться, убежать. Хочет, чтобы ее любили, не причиняя боли.
Рэйчел Берри вечно путается в своих отношениях, не может понять, где чья измена, и что ею считается и не считается у парней. Ей не нужен спокойный Финн, который гасит любые ее эмоции, ей нужен накал, нужны драмы. Она счастлива, получая их с Квинн. И пусть ее психолог говорит, что хочет – в конце концов, ей за это платят – но они все-таки уедут вместе. Она заставит весь мир вокруг принять их обеих. И однажды, на красной ковровой дорожке, под светом вспышек фотокамер, она будет обнимать Квинн в потрясающем вечернем платье, и все будут думать, что нет пары прекрасней и органичней. И путь к этому начинается сейчас, пока они всего лишь школьницы, за которых что-то пытаются решить родители.
Но миру придется смириться с их выбором, так или иначе.