Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

гифки, на у куда без них-то

@темы: Glee, ♥, Klaine, омг,омг, оно движется

---

You Take My Breath Away

Я рыдаю, гайз
они
ОНИ ВМЕСТЕ
проходят и пройдут через все.
я вас люблюя их люблю

@темы: Glee, ♥, Klaine

---

фото Константина Дмитриевича
вы только посмотрите на эту красоту! я никогда такого еще не видел. это.. *_*

вид сверху лучше

---

а знаете, чем занимаются на курсах рисования? знаете, что кроется за дверями прогресса и иже с ним?
не зна-аете.
так вот, этот скелет просто напрашивался на.. то, чтоб на него внимание обратила Рита Х)


а вот такое можно увидеть у старших курсов, окай.


____
а Яблокова сказала, что я - умница. мне теперь так хорошо
____

стрижка перенеслась. так что, клекс я буду смотреть завтра днем.

@темы: Glee, ♥, из жизни психа, Klaine, Тед Моусби, архитектор

---

посмотрела новую серию мамы, половину бурлеска
сделала черчение! *_*

какой-от я сильно задрот, бо у меня в глазах загораются огонечки, когда я делаю геометрию/математику/черченеи

и КРИСТИНА!!!
серьезно, её можно не любить? Оо

кликабельно

и КЭМ, куда уж без него Х))

кликабельно

@темы: ♥

---

Пишет  Кленовый Лис.:

07.11.2011 в 17:15

Пираты/Клейнеры - главное ОТП фандома

URL комментария

---

Ри вышла раньше на час и напугала меня
окей. я её успокоил, себя успокоил и пошел сушить волосы. понял, что это, так сказать, мой последний раз сушки длинных волос до стрижки.
и стрижка в среду.
КЛЕКС СТРИЖКА.. ДА ЭТОТ МИР ПЕРЕВЕРНЕТСЯ В СРЕДУ!!!

вот такой вот я удод на первой и милаш на третьей фотографиях

новое промо
ДА НУ БЛИН, ГДЕ СРЕДА МОЯ СРЕДАв

запись создана: 07.11.2011 в 13:16

@темы: Glee, ♥, клекс, Klaine

---

много нецензуры

-первый сезон смотрели и офигевали. второй сезон смотрели и офигевали
-ага, а третий как начали смотреть, так охуели

про the vampire diaries

@темы: ♥, TVD, сериалы

---

Нил Гейман. Дым и зеркала.

На самом деле, я просто выписываю фразы из его рассказов. Но есть книги и рассказы, которые НАДО читать.

Вот один из них.

В поисках девушки

предисловие.

Этот рассказ был заказан «Пентхаусом» для январского номера, который был к тому же юбилейным: журналу исполнялось двадцать лет. Предыдущие несколько лет я перебивался как молодой журналист на улицах Лондона, брал интервью у знаменитостей для «Пентхауса» и «Нейв», двух английских журналов мягкого порно, далеко не таких зубастых, как их американские собратья; в общем и целом это можно считать журналистским образованием.
Однажды я спросил у модели, не кажется ли ей, что ее эксплуатируют. «Меня? – переспросила она. Ее звали Мари. – Мне хорошо платят, дорогуша. И это куда лучше, чем работать в ночную смену на фабрике печенья в Бэдфорде. Но я тебе скажу, кого эксплуатируют. Мужиков, которые покупают журналы. Тех, кто каждый месяц дрочит, пялясь на мои снимки. Это их эксплуатируют». Думаю, этот разговор и навел меня на мысль.
Я был доволен, когда его написал. До него все написанное казалось мне каким то чужим, а этот я воспринял как свой собственный. Я нащупывал собственный стиль. Собирая материал для рассказа, я сидел в доклендской конторе «Пентхаус. СК» и листал подшивки журналов за все двадцать лет. В первом «Пентхаусе» были фотографии моей приятельницы Дин Смит. Дин верстала «Нейв» и, как выяснилось, была первой «Лапочкой года» в 1965 м. Краткую биографию Шарлотты я позаимствовал напрямую из журнальной биографии Дин: «возродившаяся индивидуалистка» и так далее. Последнее, что я знаю: «Пентхаус» разыскивает Дин для своего четвертьвекового юбилея. Она пропала из виду. Все это было в газете.
Пока я просматривал номера за два десятилетия, мне пришло в голову, что в «Пентхаусе» и ему подобных женщины не главное, главное в них – фотографии женщин. И это еще одно, с чего начался рассказ.

В 1965 м мне было девятнадцать: брюки дудочкой и волосы, потихоньку подползающие к воротнику. Всякий раз, когда включали радио, «Битлы» пели из него «Хелп!», и мне хотелось быть Джоном Ленноном, чтобы девушки за мной бегали, и всегда наготове была циничная колкость. В тот год я купил мой первый «Пентхаус» в табачной лавочке на Кингз роуд. Заплатив украдкой свои несколько шиллингов, я пошел домой, заткнув журнал под свитер и время от времени поглядывая вниз, чтобы проверить, не прожег ли он дыру в вязке.
Журнал давно уже выброшен, но я всегда буду помнить: степенные письма против цензуры, короткий рассказ Х. Х. Бейтса и интервью с американским писателем, о котором я никогда не слышал; разворот раздела моды с мохеровыми костюмами и пестрыми галстуками, которые советовали покупать на Карнеби стрит .
И самое прекрасное, разумеется, девушки, и лучшая из всех – Шарлотта.
Шарлотте тоже было девятнадцать.
Все девушки из того давно пропавшего журнала казались идентичными в своей прекрасной пластиковой плоти: ни одного выбившегося волоска (как будто даже ощущаешь запах лака), пышут здоровьем, улыбаются в камеру, одновременно щурясь на вас сквозь густой лес ресниц; белая помада, белые губы, белая грудь – зимне блеклая кожа под бикини. Я никогда не задумывался, какие странные позы они кокетливо принимали, чтобы не показать ни малейшего завитка или тени лобковых волос – впрочем, даже глядя на них, я бы их не узнал. Я завороженно смотрел лишь на незагорелые попки и груди, впитывал целомудренные, но призывные взгляды.
А потом я перевернул страницу и увидел Шарлотту. Она была не такая, как все. Шарлотта была воплощением секса: свою сексуальность она носила как прозрачную вуаль, как крепкие духи.
Рядом с фотографией шел текст, и я зачарованно его прочел. «Обворожительной Шарлотте Рив девятнадцать… возродившаяся индивидуалистка и поэтесса битница, пишет для журнала „ФЭБ“…» Фразы вертелись у меня в голове, пока я пристально рассматривал фотографии во весь лист: она позировала и надувала губки в квартире в Челси – наверное, у фотографа, догадался я, и понял, что мне нужна она.
Она одних со мной лет. Это судьба.
Шарлотта.
Шарлотте было девятнадцать.
После я регулярно покупал «Пентхаус», надеясь увидеть ее снова. Но не увидел. В тот год не увидел.
Полгода спустя мама нашла у меня под кроватью коробку из под ботинок и заглянула в нее. Сначала она учинила скандал, потом вышвырнула все журналы и, наконец, меня. На следующий день я нашел работу и комнатенку в Эрлз корт – учитывая всю ситуацию в целом – без особых проблем.
Первая моя работа была в электромастерской возле Эдгрейв роуд. Я не умел ничего, кроме как менять розетки, но тогда люди могли еще себе позволить вызывать для этого электрика. Мой босс сказал, что я могу учиться по ходу дела. Я протянул три недели. Мое первое поручение было просто сказка: поменять вилку от прикроватной лампы для английской кинозвезды, добившейся славы, изображая немногословных казанов кокни. Когда я пришел по вызову, он кувыркался с двумя роскошными куколками. Я поменял вилку и ушел – все очень тактично. Я даже мельком соска не увидел, не говоря уже о том, что меня не пригласили принять участие.
Три недели спустя меня уволили, в тот день я потерял невинность. Это было в шикарной квартире в Хэмпстеде, пустой, если не считать горничной, темноволосой женщины, несколькими годами меня старше. Я стал на колени, чтобы поменять розетку, а она залезла на стул обмахнуть пыль с дверной притолоки. Я поднял взгляд: под юбкой она носила чулки, подвязки и, помоги мне Господи, ничего больше. Я обнаружил, что происходит в тех сценах, которые в кино вам не показывают.
Так я лишился невинности под обеденным столом в Хэмпстеде. Горничных больше не встретишь. Они ушли туда, куда ушли авто с прозрачным верхом и динозавры.
А после я потерял работу. Даже мой босс, убежденный в моей полной некомпетентности, не поверил, что я три часа менял розетку. Не мог же я рассказать ему, что два часа провел, прячась под обеденным столом, когда неожиданно вернулись хозяева, правда?
Затем была череда мест, где я протянул недолго: сперва печатником, потом наборщиком, а после я очутился в небольшом рекламном агентстве, помещавшемся над бутербродной на Олд Кэмден стрит.
Я продолжал покупать «Пентхаус». Девушки походили на статисток из «Мстителей» , впрочем, они и в реальной жизни так выглядели.
Статьи про Вуди Аллена и остров Сафо, про Бэтмена и Вьетнам, про грозящих хлыстами стриптизерш, моду, художественную литературу и секс.
Костюмы приобрели бархатные воротники, девушки накручивали волосы и поднимали их вверх. Мода превратилась в фетиш. В Лондоне царил свинг, журнальные обложки становились психоделичными, и если в питьевой воде не было «кислоты», мы вели себя так, словно она там есть.
Второй раз я увидел Шарлотту в шестьдесят девятом, через пару лет после того, как оставил надежду ее найти. Я думал, что забыл, как она выглядит. Однажды глава агентства бросил мне на стол «Пентхаус» – там была наша реклама сигарет, которой он был особенно доволен. Мне было двадцать три, я был восходящей звездой, заведовал отделом фотографий так, будто знал, что надо делать, и иногда действительно знал.
О самом номере я мало что помню – в памяти осталась одна Шарлотта. Волосы растрепанные и рыжевато русые, во взгляде – вызов, улыбка – такая, будто она знает все тайны жизни, но вам ни за что не расскажет. В этот раз ее звали не Шарлотта, а Мелани или как то еще. В подписи говорилось, что ей девятнадцать.
Тогда я жил с танцовщицей по имени Рейчел в небольшой квартирке в Кэмден тауне. Она была самой красивой, самой восхитительной женщиной, моя Рейчел. А я пораньше вернулся домой с фотографиями Шарлотты в портфеле, заперся в ванной и намастурбировался до одури.
Вскоре после этого мы с Рейчел расстались.
Рекламное агентство гудело – в шестидесятых все гудело, – и в семьдесят первом мне поручили подыскать «лицо» для фабричной марки одежды. Нужна была девушка, которая стала бы эпитомой всего сексуального, которая носила бы их одежду так, словно в любую минуту готова ее сорвать – если мужчина не успеет сделать это первым. И я знал самую подходящую девушку: ее звали Шарлотта.
Я позвонил в «Пентхаус», где сперва не хотели со мной говорить, но потом неохотно дали мне координаты фотографов, которые снимали ее в прошлом. Сотрудник «Пентхауса» как будто не поверил, когда я сказал, что всякий раз это была одна и та же девушка.
Пытаясь отыскать ее агентство, я связался с фотографами.
Они сказали, что девушки не существует.
Во всяком случае, как модели. Да, разумеется, оба знали, кого я имею в виду. Но, как сказал мне один: странность вся в том, что она сама к ним приходила. Они платили ей обычную ставку, потом продавали фотографии. Нет, адреса у них нет.
Тогда мне было двадцать шесть, и я был полным кретином. Я тут же понял, что происходит: мне заговаривают зубы. Очевидно, с ней подписало контракт какое то другое агентство, которое планирует построить вокруг нее большую кампанию и потому заплатило фотографам, чтобы молчали. Я ругался и кричал на них в телефон. Я делал возмутительные финансовые предложения.
Они мне предложили отвалить.
В следующем же месяце она «показалась» в «Пентхаусе». Уже не психоделическая журнальная кокетка, у «Пентхауса» появился класс: девушки отрастили лобковые волосы, приобрели в глазах блеск пожирательниц мужчин. Мужчины и женщины кувыркались и играли в пшеничных полях – расфокусированно розовые на золотом.
В подписи говорилось, что ее зовут Белинда, что она ассистент антиквара. И все же это точно была Шарлотта, хотя волосы у нее теперь были темными, собранными на макушке пышными локонами. Еще в подписи указывался ее возраст: девятнадцать.
Я позвонил знакомому в «Пентхаус» и от него узнал имя фотографа, Джон Фелбридж. Я ему позвонил. Как и предыдущие два, он утверждал, что ничего про нее не знает, но к тому времени я выучил урок. Вместо того чтобы кричать на него по телефону, я предложил ему работу, сравнительно крупный заказ на съемку того, как маленький мальчик ест мороженое. У Фелбриджа был длинный хайер, ему было под тридцать, он носил потертую дубленку и парусиновые туфли на резиновой подошве, клапаны на которых то и дело расстегивались и болтались, но фотографом он был классным. После съемок я пригласил его выпить, и мы поговорили про паршивую погоду и про искусство фотографии, про десятичную валюту и его прошлые работы, и Шарлотту.
– Так говоришь, ты видел снимки в «Пентхаусе»? – спросил Фелбридж.
Я кивнул. Мы оба были слегка навеселе.
– Я расскажу вам про девушку. Знаете что? Ведь это из за нее мне хочется бросить весь этот шоу бизнес и заняться настоящей фотографией. Сказала, что звать ее Белинда.
– Как ты с ней познакомился?
– Я к этому и веду, так ведь? Я думал, она из какого то агентства, разве нет? Она стучит в дверь, я думаю – господи помилуй! – и приглашаю ее войти. А она говорит, что она не из агентства, она говорит, что продает… – Он растерянно наморщил лоб. – Ну не странно ли? Я забыл, что она там продавала. Может, вообще ничего не продавала. Не помню. Я скоро имя свое забуду. Я сразу понял, она нечто особенное. Спросил ее, позирует ли она, сказал ей, что вовсе не пытаюсь затащить ее в постель, и она согласилась. Щелчок, вспышка! Пять пленок, как отдайся. Как только мы закончили, она натягивает одежку и вот так без единого словечка двигает к двери. «А как же твои деньги?» – говорю я ей. «Пришлите по почте», – говорит она и сбегает по ступенькам на улицу.
– Значит, у тебя все таки есть ее адрес? – спросил я, стараясь не выдать своего интереса.
– Нет. Пошло оно все. В конце концов, я отложил ее гонорар на случай, если она вернется.
Помню, как я разочарованно спросил себя, настоящий у него акцент кокни или просто дань моде.
– Но вот к чему я веду. Когда пришли из проявки снимки, я понял, что… ну, в том, что касается сисек да мшавины, нет., a в том, что касается съемок обнаженки вообще – я все испробовал. Она – все женщины в одной, понимаешь? И я ее сфотографировал. Нет, нет, давай я поставлю. Моя очередь. Ты ведь «кровавую мэри» пьешь, да? Ну, давай за будущую совместную работу.
Никакой будущей совместной работы не было. Агентство перекупила более старая, более крупная фирма, позарившаяся на наши заказы. Ее руководство инкорпорировало инициалы нашего агентства в название своего, оставило нескольких главных копирайтеров, а остальных уволило.
Вернувшись в свою квартиру, я стал ждать, что рекой потекут предложения работы, но они не потекли, однако приятель подруги приятеля однажды ночью заговорил со мной в клубе (под музыку парня, о котором я никогда не слышал, по имени Дэвид Боуи. Он был одет под космонавта, а остальная группа – в ковбойских прикидах. Я даже песен не слушал), и не успел я оглянуться, как стал менеджером собственной группы «Алмазы пламени». Если вы не тусовались в начале семидесятых по лондонским клубам, то скорее всего никогда о ней не слышали, хотя это была неплохая группа. Лирическая, но с драйвом. Пятеро ребят. Двое в настоящее время в супергруппах мировой лиги. Один – водопроводчик в Уолсолле, все еще иногда шлет мне открытки на Рождество. Еще двое пятнадцать лет как мертвы: безымянные трупы после передозняка. Умерли в течение недели, что и прикончило группу.
И меня тоже. Я тогда свалил: мне хотелось как можно дальше убраться от города и такой жизни. Я купил маленькую ферму в Уэльсе. И был там счастлив с овцами, козами и капустой. И по сей день, наверное, торчал бы там, если бы не она и «Пентхаус».
Не знаю, откуда взялся журнал. Однажды утром я вышел из дома, а он просто лежал посреди двора лицом вниз в грязи. Он был почти годичной давности. На ней не было макияжа, и позировала она, казалось, в дорогущей квартире. Впервые я увидел ее лобковые волосы – или увидел бы, если бы фотография не была искусственно размыта и самую малость не в фокусе. Выглядела она так, словно выступает из тумана.
В подписи внизу говорилось, что ее зовут Лесли. Ей девятнадцать.
После этого я уже не мог оставаться в своей глуши. За гроши продав ферму, я вернулся в Лондон в последние дни 1976 го.
Я перебивался на пособие, жил в муниципальном доме в Виктории, вставал к ленчу и шлялся по пабам, пока они не закрывались после полудня, читал в библиотеке газеты, пока пабы не откроются снова, а потом полз из одного в другой до самого закрытия. Я проживал пособие и пропивал сбережения.
Мне было тридцать, но я чувствовал себя много старше. Я начал жить с безымянной панкушкой из Канады, с которой познакомился в питейном клубе на Грик стрит. Она работала там барменшей и однажды вечером после закрытия сказала мне, что ее только что погнали с флэта, поэтому я предложил ей кушетку в моей квартире. Оказалось, ей всего шестнадцать, и на кушетке она не спала ни разу. У нее были маленькие, размером с гранат груди, вытатуированный на спине череп и прическа, как у младшей сестры Невесты Франкенштейна. Она сказала, что уже все испробовала и ни во что не верит. Она часами говорила о том, что мир скатывается к анархии, утверждала, что нет ни будущего, ни надежды, но трахалась так, словно только что изобрела секс. Я считал, что это неплохо.
В постель она приходила в одном лишь черном кожаном ошейнике с шипами и с килограммом смазанных черных теней вокруг глаз. Иногда она плевалась на ходу, просто харкала на тротуар, что меня раздражало, и таскает меня по панковским клубам, где мне приходилось смотреть, как она дерется, сквернословит и доедает ништяки. Тогда я по настоящему чувствовал себя старой развалиной. Но музыка мне нравилась: «Пичез» и тому подобные. А еще я видел, как играют живьем «Секс пистолз». Погано.
Потом панкушка ушла, заявив, что я старый зануда и что она нашла себе богатенького арабского шейха.
– Я думал, ты ни во что не веришь, – крикнул я ей вслед, когда она садилась в «ролле», который он за ней прислал.
– Я верю в сто тысяч минетов и в простыни из норки, – крикнула она в ответ. И все теребила прядь из прически а ля Невеста Франкенштейна. – И в золотой вибратор. Вот в это я верю.
И так она уехала к нефтяному состоянию и новому гардеробу, а я, проверив свой счет в банке, обнаружил, что совершенно на мели – практически без гроша. Я все еще спорадически покупал «Пентхаус». Моя душа шестидесятника была глубоко шокирована и не меньше поражена количеством выставляемой на показ плоти. На долю воображения не оставалось ничего, что одновременно и притягивало, и отталкивало меня.
А потом, в конце 1977 го снова появилась она.
Волосы у нее, у моей Шарлотты, были разноцветные, а губы – алые, словно она только что ела малину. Она лежала на атласной простыне, прикрыв изукрашенной драгоценными камнями маской лицо и опустив руку между ног, – экстатично, оргазменно. Она была всем, чего я когда либо хотел: Шарлотта.
Она появилась под именем Титания и была укрыта павлиньими перьями. Как сообщила мне подпись, черные буквы которой насекомыми ползли вокруг ее фотографий, она работает риэлтором в Слау. Любит внимательных, честных мужчин. Ей девятнадцать.
И будь я проклят, она выглядела на девятнадцать. А я был на мели, жил, как и миллионы других, на пособие, и ничего мне не светило.
Я продал свою коллекцию пластинок, продал все книги (все, кроме четырех номеров «Пентхауса») и большую часть мебели, и на полученное купил сравнительно неплохую камеру. Потом обзвонил всех фотографов, кого знал, когда десять лет назад работал в рекламе.
Большинство меня не помнили или так сказали. Тем же, кто помнил, не нужен был молодой ассистент, который уже не молод и не имеет опыта. Но я не сдавался и наконец наткнулся на Гарри Блика, старого гея с серебряной шевелюрой, собственной студией в Крауч Энд и ватагой дорогостоящих бойфрендов.
Я сказал ему, чего хочу. Он не задумался ни на минуту.
– Жду тебя через два часа.
– Никаких подвохов?
– Два часа. Не больше. Я успел.
Первый год я убирал студию, раскрашивал задники и ходил по местным магазинам и окрестным улочкам, где выклянчивал, покупал или одалживал соответствующий реквизит. На следующий год он позволил мне помогать со светом, устанавливать софиты, окуривать помещение дымовыми таблетками и сухим льдом и заваривать чай. Тут я преувеличиваю: чай я заваривал только один раз – с ужасающим результатом. Но я чертовски много узнал о фотографии.
И внезапно наступил 1981 й, мир заново стал романтичным, мне было тридцать пять, и я ощущал каждую минуту. Блик велел мне присмотреть пару недель за студией, а сам отправился в Марокко на месяц заслуженного кутежа.
В тот месяц она появилась в «Пентхаусе». Более кокетливая и чопорная, чем раньше, ждала меня, аккуратно вставленная между рекламой стерео и скотча. Ее звали Доун, но тем не менее это была моя Шарлотта – соски, как капли крови на загорелых грудях, кустик темного ворса меж длинных, как вечность, ног, снято на каком то пляже. Ей всего девятнадцать, говорила подпись. Шарлотта. Доун.
Гарри Блик погиб на обратном пути из Марокко: на него упал автобус.
На самом деле ничего смешного тут не было: он плыл на автомобильном пароме из Кале и забрался в гараж за сигарами, которые оставил в бардачке «Мерседеса». Море было бурным, и туристический автобус (принадлежавший, как я вычитал из газет и как рассказал мне в подробностях заплаканный бойфренд, шоп туру из Уигена) был плохо закреплен. Гарри размазало по боку его серебристого «Мерседеса».
Он не терпел на полировке машины ни пятнышка.
Когда было прочитано завещание, я узнал, что старикан оставил мне студию. В ту ночь я заснул в слезах, потом неделю мертвецки напивался, а протрезвев, открыл дело.
С тех пор многое случилось. Я женился. Продлилось это три недели, а потом мы решили, что хватит. Наверное, я не создан для семейной жизни. Однажды в поезде поздно вечером меня избил пьяный из Глазго, а остальные пассажиры делали вид, что ничего не происходит. Я купил пару водяных черепах и аквариум, в котором поселил их в квартире над студией и назвал Родни и Кевин. Я стал довольно недурным фотографом. Снимал для календарей и рекламы, снимал моду и шоу бизнес, маленьких детей и больших звезд – в общем, все как обычно.
И однажды весенним днем 1985 го повстречал Шарлотту.
Тянулось утро вторника, в студии я был один, босой и небритый. У меня выдался свободный день, который я намеревался провести за уборкой и чтением газет. Дверь студии я открыл нараспашку, чтобы свежий воздух прогнал запах сигаретного дыма и разлитого во время вчерашней съемки вина, и вдруг женский голос спросил:
– «Фотография Блика»?
– Верно, – ответил я, не оборачиваясь. – Но Блик умер, теперь студия моя.
– Я хочу вам позировать, – сказала она.
Я обернулся. Она была пяти с половиной футов ростом, с волосами цвета меда, оливково зелеными глазами и улыбкой, точно глоток холодной воды в пустыне.
– Шарлотта?
Она склонила голову набок.
– Как пожелаете. Хотите меня снимать?
Я оглушенно кивнул. Воткнул зонтики, поставил ее на фоне голой кирпичной стены и снял пару поляроидов на пробу. Никакого особенного макияжа, никакого реквизита – просто софиты, среднеформатная «хассельбальд» и самая прекрасная девушка на свете.
Некоторое время спустя она начала раздеваться. Я ее об этом не просил. Не помню, сказал ли я ей вообще что нибудь. Она разделась, а я все снимал и снимал.
Она знала все. Как позировать, как охорашиваться, как смотреть в объектив. Она безмолвно флиртовала с камерой и со мной, стоящим позади нее, пока я обходил ее со всех сторон и щелкал. Не помню, останавливался ли я вообще, но, наверное, все таки менял пленки, потому что к концу дня у меня оказалось пять катушек.
Вы, может быть, думаете, что закончив снимать, я занялся с ней любовью. Ну, я был бы лжецом, если бы сказал, что никогда моделей не имел, и если уж на то пошло, несколько поимели меня. Но я и пальцем ее не тронул. Она была моей мечтой, а если коснуться мечты, она лопнет, как мыльный пузырь.
Да и вообще я просто не мог к ней прикоснуться.
– Сколько вам лет? – спросил я перед тем, как она ушла: она уже надевала пальто и брала сумочку.
– Девятнадцать, – не оборачиваясь, ответила она и мгновение спустя исчезла за дверью.
Даже не попрощалась.
Я послал снимки в «Пентхаус». Не мог придумать, куда бы еще их послать. Два дня спустя мне позвонил их завотделом иллюстраций.
– Просто влюбился! Истинное лицо восьмидесятых. Какие у нее объемы?
– Ее зовут Шарлотта, – сказал я. – Ей девятнадцать.
А теперь мне тридцать девять, и когда то будет пятьдесят, а ей все так же девятнадцать. Но снимки будет делать кто то другой.
Моя танцовщица Рейчел вышла замуж за архитектора.
Светловолосая панкушка из Канады теперь заправляет транснациональной сетью модных магазинов. Я время от времени кое что для нее снимаю. Волосы у нее коротко острижены, в них появилась седина, и сегодня она лесбиянка. Она рассказала, что простыни из норки хранит до сих пор, но про золотой вибратор тогда придумала.
Моя бывшая жена вышла за симпатичного мужика, у которого два видеосалона, и они переехали в Слау. У них мальчики близнецы.
Не знаю, что сталось с горничной.
А Шарлотта?
В Греции спорят философы, Сократ пьет цикуту, а она позирует для скульптуры Эрато, музы искрометной поэзии и любовников. И ей девятнадцать.
На Крите она натирает оливковым маслом груди и танцует на арене с быками, ей рукоплещет царь Минос, и некто рисует ее на терракотовой амфоре. И ей девятнадцать.
В 2065 м она лежит, раскинувшись на вращающемся полу в студии голографа, который запечатлевает ее как эротическую мечту на «ЖивоСенсоЛюбви», заключает вид и звук и сам ее запах в крохотную алмазную матрицу. Ей всего девятнадцать.
Пещерный человек выводит Шарлотту обожженной палкой на стене храмовой пещеры, заполняя контуры, воспроизводя текстуру волос и кожи разноцветной почвой и соком ягод. Ей девятнадцать.
Шарлотта здесь, во всех местах, во все времена, скользит по нашим фантазиям – девушка навсегда.
Я так ее хочу, что иногда мне от этого больно. Вот тогда я достаю ее фотографии и просто на них смотрю, спрашивая себя, почему не попытался ее коснуться, почему даже не разговаривал с ней, когда она была здесь, но так и не нахожу ответа, который мог бы понять.
Вот зачем, наверное, я все это написал.
Сегодня утром я заметил еще один седой волос у себя на виске. Шарлотте девятнадцать. Где то.

@темы: ♥, Neil Gaiman

---

фак ю, бичс
мои подруги (ли?) слышат только ДарренКрисКриссколфер, когда я даже не говорю о них.

и постоянно орут на меня из-за такой огромной любви к клэйну и гли

мне нужны глики, чтобы было кого тискать т.т

---

спасибо, Саша

все-таки, ты - безумно творческий человек

____
лучшее, что я о себе когда-либо слышал

---

а я всё чаще отключаюсь от реальности.
мечусь из крайностей в крайности.
глаза закрываются от усталости.
быть может это моя последняя осень странностей.

---

пост номер раз

1. Говорю , какие ассоциации вызывает у меня ваш аватар.
2. С каким запахом вы у меня ассоциируетесь.
3. Каким цветом у меня отображается в мыслях ваш ник-нэйм.
4. В каком фильме или книге я сделала бы вас главным героем.
5. А за это вы постите такие же вопросы у себя в дайри.

Пишет  Рэбушко:

03.11.2011 в 16:08

Рыжий Ли
1. Няшность, милота и умиление ^^
2. Сладкая вата
3. Светло-сиреневый
4. В зомби-апокалипсисе, последняя выжившая)

URL комментария

Пишет  Шарли.:

02.11.2011 в 16:18

Рыжий Ли,
1. Дай аватарку, жмот хD
2. Краски)
3. Какой Ли, такой и цвет - рыжий)
4. Энди Сакс из "Дьявол носит Прада"

какие-то вы все оранжевые получились х))

URL комментария

Пишет  VintaBale:

03.11.2011 в 08:56

Рыжий Ли
1. Волшебный лес, тайна, романтика
2. Легкий цветочный (полевые цветы) в сочетании с запахом дождя.
3. Оранжевый *скажи-ка, что этим я тебя удивила *
4. В одном из своих сюжетов. С волшебным лесом. Запощу как-нибудь сюда. Или пошлю по умейлу/в ЛС в ВК

URL комментария

Пишет  Solveig P.:

03.11.2011 в 22:31

Рыжий Ли,

1. Внешние - ванильные х), ещё - девочки-подростка, которая вдруг открыла для себя что-то неожиданное, возможно, жестокое во внешнем мире.
2. Одновременно древесный - какого-то горящего дерева, и тёплой домашней выпечки
3. Рыже-коричневым, как ни странно ">
4. У Ричарда Баха есть персонаж - Машара. Чтобы не спойлерить, на случай, если его книга когда-нибудь попадёт к тебе в руки, скажу только, что она - последняя на земле, следит за ней, лечит её, помогает жить тому, что осталось кроме неё.

URL комментария

запись создана: 02.11.2011 в 19:22

@темы: флэшмоб

---

Girls vs Boys

Пишет  alada:

03.11.2011 в 00:06

и отдельное спасибо Ли, которая все 5 (!!!) недель присылала мне работы самая первая))

URL комментария

Первая неделя.

Рэйчел/Лорен

Вторая неделя

Бриттана

Третья неделя
Название: С днем Рождения, Бритт
Автор: Рыжий Ли
Бета: Microsoft word и только
Пейринг: Бриттани /Сантана
Рейтинг: R
Жанр: humour, romance
Дисклаймер: ни на что не претендую.
Тема: надувать шарики из презервативов
Вы попали на совершеннолетие Бриттани С. Пирс. Приглашения-открытки с нарисованными единорогами и дельфинами вместо смс-ок «Суббота, 4 часа дня, вечеринка», праздничные колпаки, плакаты из полиграфии и шарики с гелием возле дома свидетельствуют о вечном детстве, в котором она прибывала. Здесь все свои: Берри, захватившая бразды правления и микрофон, Сантана, притащившая в коробке из-под сока мартини, Квинн и еще одна подруга детства. Тина и Мерседес опаздывают, зато, на асфальте перед домом Бритт красуются солнце, цветы и огромная надпись, гласящая «С днем Рождения, Малышка!». Программа для дня Рождения Бриттани взята из книги «Как сделать праздник своему ребенку» со страницы 36: конкурсы «Кто больше откусит яблоко», «Нарисуй с закрытыми глазами» и «Испорченный телефон». Здесь всё ярко, красочно и солнечно, а Пирс даже и не представляет, что Сантана приготовила ей от любви большой.
Через два-три часа гости доедают последние леденцы, допивают п-пси и расходятся. Тина уже убежала на встречу с Майком. Они, конечно, репетируют номер, но никто не вдается в подробности. Да и зачем? Квинн и Мерседес, в очередной раз, потормошив виновницу торжества за мочки ушей, распрощались, поехав по домам. Только Лопез не торопится, надеясь на продолжение банкета. Родители Пирс уехали к своим дальним родственникам, разрешив оставить кого-нибудь на ночь.
-Джей, не хочешь переночевать?
-Я бы с радостью, но завтра рано утром самолет, Солнце, - а на самом деле, самолета нет. Это Сантана подговорила близкую подругу с детства подыграть. Что будет, если Бритт увидит завтра Джей в Лиме? Да ничего, просто вампиры из Трансильвании запретили самолетам летать над их домами. Бриттани поймет и посочувствует. И Бритт понимает, обнимает, улыбается и шепчет ей на ухо «спасибо». Все дело в том, что она втайне от Сантаны сама подговорила всех уйти и оставить их наедине. Она готова. Готова выгибаться, когда Сантана будет проникать в нее. Готова кусать мочки её ушей и шептать, переходя на крик, Её имя. Готова проснуться в объятиях Сантаны. Готова.
Первый оборот ключа в замке, второй. Сантана не сомневалась в том, что останется и надевает свое коралловое шелковое белье, которое выбирала три часа в магазине. Она сидит за барной стойкой, распивая сухое красное, в ожидании именинницы. Через десять минут в комнату заходит стройная девушка в голубоватом мини – подарок Квинн. Бретельки быстро соскальзывают, когда Сантана задевает их пером, которое вытаскивает из букета. Длинные закрученные локоны отражают лунный свет, проникающий через зашторенные окна и мерцают серебристым цветом .
-У меня тут для тебя ещё один подарок, - еле выдавливает эти слова из себя Сантана, которой не хватает воздуха даже на такую фразу. Слишком красива её возлюбленная в эту ночь. Слишком многое сегодня решится.
-Ты купила мне шарики? - удивляется Пирс, принимая подарочную коробку с презервативами.
-Милая, это не шарики! - Восклицает в ужасе Сантана, но уже поздно. Бритт занесла колечко в рот и начала дуть с таким энтузиазмом и вдохновением, что Сантана не может устоять. Да и воля именинницы – закон.
Кто бы мог подумать, что она, Сантана Лопез, будет ловить взгляд своей блондинки, покусывать надутые презервативы и смеяться в голос? Когда Бритт хорошо, ей хорошо.
Праздничная мишура становится дополненной шариками: на одном уже красуется мордочка, нарисованная маркером. Из второго и еще трех малышка-Бритт составляет цветочек. Когда весь запас резинок оказывается надут, они оценивают масштабы своей усердной работы. Если и было где-то место, где не было презервативов, то только не здесь.
-Итак, - Бриттани берет в руку клубнику, - мы славно поработали. Теперь – вознаграждение. – После этих слов она закусывает хвостик ягоды и подходит к Сантане. Поцелуй - сок клубники – зернышки – смех – тишина. Понимающие взгляды.
Сантана не верит, что это она, Бриттани, проявляет инициативу. Лопез углубляет поцелуй, запускает тонкие пальцы в густые волосы и на секунду останавливается. Улыбнувшись и поймав улыбку Пирс, она снова прикасается к сахарным губам. Лестница – поцелуй – поцелуй – слетевшие трусы Лопез – смех – «я люблю тебя» - «С днем Рождения» - упавшая ваза – кровать – тихо.
-Ты уверена? – Сантана удивляется такому вопросу от себя не меньше, чем Пирс.
-Готова, - ни разу не засомневавшись, сказала именинница.
Кивок – улыбка – теперь чулки и оставшиеся вещи уже лежат на ворсистом ковровом покрытии. Один палец – два пальца – три пальца. Поцелуй. Один палец – два пальца – три пальца. «Ты прекрасна». Один палец – два пальца – три пальца. «Я люблю тебя».
Рано утром солнце будет проникать через тюль, играть в волосах Бриттани и вырисовывать свои узоры на её фарфоровой коже. А Сантана, спустившись вниз, приготовит поздний завтрак из оладий, джема и апельсинового сока.
С днем Рождения, Бритт.

Четвертая неделя.
Название: Ведьма следит за всеми.
Автор: Рыжий Ли
Бета: Microsoft word и только
Пейринг: немного Пайзис, чуть-чуть Бриттана и щепотка Финчела
Рейтинг: PG
Жанр: humour, romance, angst, джен
Дисклаймер: ни на что не претендую.
Тема: Все женщины одинаковы, только некоторые этого не скрывают.
вообще, как оказалось,я неверно читаю темы. ок
Моя работа школьного психолога подразумевает под собой встречи с самыми разными проблемами подростков или учителей. За один день я узнаю, что Финн – бессердечная секс-машина, Шелби запрещает Квинн общаться с дочерью в таком виде, а на Бриттани напал инопланетянин с планеты Лукс из другой вселенной. В общем, такое количество проблем и информации я просто не могу держать в голове и записываю сюда, в свой годовой журнал нестандартных проблем.
Я – Эмма Пиллсбери.
Все девушки остаются девушками, даже если они становятся лесбиянками, записываются в спортивные секции или делают временные тату. Никогда не стоит винить их в этом. Совсем наоборот, начинайте бить тревогу, загорелась лампочка «warning». Сейчас я расскажу о некоторых студентках школы МакКинли, штат Огайо.

Рэйчел Бери.
Рэйчел родилась в семье геев, ей некому было рассказать о первой любви, поцелуе. Жизнь у нее забита секциями и кружками настолько, что мозг кипит сам по себе. А тут еще и Финн пытается сблизиться с ней до точки максимума в их отношениях. «Как же он не понимает, что мне нужно на Бродвей?! Почему он уделяет мне так мало внимания и сочувствия? Бессердечный олень!», - плачется мне Берри каждую среду с 4 p.m. до 5 p.m., потому что такое расписание. Общество не любит ярких и способных на успех людей. Они начинают отдаляться, собираясь в группировки, или унижать их. С первого взгляда нельзя сказать, что у Рэйчел Берри заниженная самооценка, но, на самом деле, оно так и есть. За счет своих успехов и побед она старается доказать себе, что она сильная, смелая, талантливая и популярная. Лучшим примером в этом случае послужит Саншайн и то, как Берри устраняла конкурентку. Можно сделать вывод, зная Рэйчел, что все её старания попасть в главный вуз Нью-Йорка идет от чистого сердца и желания понравиться всем. В какой-то степени, в этом желании у нее виноваты родители со своими напутствиями: «Ты лучшая, ты должна победить». Неудачи она переживает намного тяжелее после своеобразного «гипноза». Что ж, у нас есть еще целый год, чтобы все исправить.

Сантана Лопез.
Хоть все и считают Сантану стервой, они и не представляют, почему она такая. «Лучшая защита – это нападение», - видимо, девиз девушки по жизни. Сью вбила в её голову другое: в этой жизни ты либо проигравший, либо победитель. Тренер ломала её индивидуальность. Однако должна заметить, что Лопез не так легко подчинить.
Она никогда не показывает свою слабость, не плачется на людях и всегда отвечает на грубость в свой адрес. Я наблюдаю за жизнью каждой девушки вне моего кабинета и должна сказать, что единственный человек, который знает настоящую, ранимую Сантану, - Бриттани. Они с Лопез вместе пришли в команду чирлидерш, занимались шпионажем для Сью, и, я уверена, многое из этого «вместе» они делали за закрытой дверью дома. Я никогда не была гомофобом. Лично мне очень обидно за то, что люди с нетрадиционной ориентацией должны скрывать свои сексуальные предпочтения.
А ведь Сантана всего лишь хочет делиться со всеми своим счастьем. Хочет, чтобы все вокруг знали, что у нее самая красивая девушка. Но так повелось, что, если твоя вторая половинка – девушка, то тебя обвиняют в «неправильной» любви. Вот и приходится молчать о своем маленьком женском счастье.

Лорен Зайзис.
Третий случай, про который я хочу рассказать, - Лорен. Девушка-воин, девушка-бунтарь и самая ранимая (ах, если бы вы только знали её так, как знает её Пакерман!) девушка в школе. В отличие от Берри, Лорен добивалась своих побед путем запугивания соперниц. Еще в детстве все ребята в дошкольном заведении приносили ей игрушки и клубничные леденцы. А мама и бабушка всё считали, что Лорен – дистрофик и её нужно кормить пять раз в день. В школе её, конечно, боялись, но некоторые отдельные личности умудрялись приобрести сотрясение мозга за свои реплики. Зайзис записывалась на занятия по борьбе в тяжелой весовой категории, чтобы хоть как-то найти оправдание своему весу. Дурацкие пирожки со всем, чем можно и нельзя, чтоб их! Несмотря на то, что Лорен считалась очень сильной и жестокой девушкой, она переживала из-за своего веса как никто другой. Просто не показывала. Именно поэтому она решила, что должна выиграть и стать королевой выпускного. Причем, не просто выиграть в честном бою, а унизить своих соперниц путем высмеивания. Стены школы МакКинли до сих пор помнят ту историю с Люси-Кабуси.
Показывать – не показывала, а Ноа увидел. Ноа, такой же бунтарь и хулиган, влюбился в Лорен совершенно случайно. Ему не хотелось затащить Её в постель, как других чирлидерш или студенток. Он хотел дарить ей цветы, посвящать любовные песни и любить. Такие девушки воспринимают любые знаки внимания как атаку или насмешку. Потому, Лорен долгое время запугивала, отвергала и избегала Пакермана. «Если очень захотеть, можно в космос полететь». Пак захотел и полетел, держа Лорен за руку. И я за них рада.

В заключение хочу сказать, что как бы девушка не отнекивалась и не отбивалась от таких стереотипов, она все равно хочет новые туфли в новом сезоне, славы, успеха, красоты и любви. Но в каждой девушке это нужно найти, ту самую тайную изюминку, которая поможет завоевать её без проблем.

Пятая неделя


Отдельное спасибо хочется сказать Оладушку, которая нас всех собрала и заставила работать. Ты умница
И спасибо нашей команде, вы классные.

@темы: Glee, битвы

---

пост два

Отмечаетесь в комментариях - я даю вам букву - вы пишете 10 любимых песен на эту букву.

от Шарли досталась латинская C
1. Первая, которая пришла на ум..

и я вот даже не удивляюсь

2. Вообще, люблю этот альбом. Засим, вторая и третья песни с него)


3. см пункт 2


4. Совсем недавно снова её услышал. Люблю голос Бланта, его теплоту. и вот её.


5. Когда-то мне её Х. скинула перед Новосибирском. Так и привязалась.

до сих пор со мной, отлично заряжает энергией)

6. Группа о-очень давно со мной.


7. И они же)


8. Ага, именно это мне и нужно.


блин.. а можно две на русскую С?

9. Песня, которая навсегда.


и 10.

@темы: флэшмоб, ♥, музыка

---

обсуждали сегодня с Ри парней с курсов. делать же болше в автобусе нечего
пришли к тому, что И.А. еще маленький


-я понял, что Миша - воплощение идеального парня-художника в моем понимании
-это вот это чудо, играющее в psp и ничего не делающий?
-даа! ^__^

И не надо говорить мне, что я странная)
какая-то я глупая. написать - написала, а не показала
воот ^__^

запись создана: 31.10.2011 в 19:41

@темы: Тед Моусби, архитектор

---

СС-фото с сочинских фестивалей

"небольшая" подборка для себя любимой)


кликабельно

и с Юлей из 25-й



кликабельно

кликабельно

с женой

@темы: СС, КВН, Пышненко

---

все постят Колфера и Лию в их костюмах, а я такой совсем другой.
прекрасный Джоуи Рихтер! прям аняння
кликабельно


и мой страшный сон: Дженна и Майкл
*залезла под одеяло, жалобно пищит*
кликабельно

@темы: ♥, TVD, сериалы, AVPM-S, звездные детки

---

у нас в семье вообще очень особое отношение к квн-щикам

Превосходный ^^
и чем-то напоминает мне Даррена



upd. вместо химии рисую квнщиков
нашла полную версию этой картинки Х))
Димааа!

запись создана: 20.10.2011 в 16:45

@темы: ♥