[foxylier.]

А вот мне уже сделали первый подарок на дайри *_*
И какой!
*любит Лиса*

22.04.2012 в 02:20

Пишет  Кленовый Лис.:

С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, ЛИ!
кажется, дождаться от меня обещанного фика можно разве что на дни рождения

Название: In the violet hour
Автор: Кленовый Лис.
Пейринг: Дэйв/Блейн
Рейтинг: PG-15
Размер: ~850 слов
Примечание: написано в подарок на день рождения милому бельчонку, Рыжий Ли.
От автора: Ли пожелала сонгфик на песню Sea Wolf. Фьюче с Блейнофски и Клейн-эндгеймом и откровенными разговорами в темноте. Пришлось вордить и превозмогать! Едва удержалась, чтобы не дописать там еще одну строчку, но это и так слишком ангстовая хрень для нормального подарка х) А вообще, это текст про Курта, как всегда.
Энивэй, с праздником, Ли!

In the dark you tell me of a flower
that only blooms in the violet hour

Your lips are nettles
Your tongue is wine
Your laughter's liquid
But your body's pine

You love all sailors
But hate the beach
You say "Come touch me"
But you're always out of reach

– Это никогда не бывает легко, – говорит Блейн. – Его звонки. Иногда мне хочется, чтобы он перестал звонить. Иногда… Хочется просто не отвечать ему, но я не выдерживаю, слишком скучаю по его голосу.
В комнате чернильно-темно: плотные шторы на окнах не пропускают ни единой песчинки света с улицы. Виднеются только цифры на электронных часах у кровати и кончик тлеющей сигареты, вспыхивающий ярче, когда Дэйв делает еще одну глубокую затяжку.
– Знаешь, его голос… Слушая, как он поет, я когда-то понял, что люблю его. А теперь мне остались только записи и эти звонки раз в месяц, от скуки, его скуки, и я уже знаю, что ничего не вернуть. Ты же понимаешь меня?
Дэйв курит, Дэйв молчит, не говорит того, что вертится на языке.
Ему Курт не звонит. Совсем.
– В этот раз он вспоминал о тебе. Спрашивал, не знаю ли я, как у тебя дела.
Пепельница на тумбочке уже почти переполнена. Дэйв аккуратно тушит сигарету о ее край.
– И что я должен был ответить? «У него все отлично, и сегодня он трахнул меня, уткнув лицом в подушку»?
– Херня. Сегодня – еще нет, так что ты бы соврал Хаммелу. В очередной раз.

Блейн целуется зло, как будто жалит. Дэйва устраивает.
Он кусает губы Блейна, проходится языком по краю зубов с силой, вылизывает нёбо, пока Блейн не сдается – слишком быстро даже. Хотя есть в этом и что-то завораживающее, эта чуткость, способность вспыхнуть в одно касание, это неумение тормозить.
Блейн в такие моменты совсем беспомощный, податливый, бери, меняй, подстраивай – на поверхности его. Дотянуться до самой сердцевины и оставить след там – куда сложнее, это Дэйв уже успел усвоить, но ему и не нужно врезаться в Андерсона так прочно, строить планы, привязывать и привязываться.
Он переворачивает Блейна, и тот зарывается носом в подушку.

Your arms are lovely
Yellow and rose
Your back`s a meadow
Covered in snow

Your thighs are thistles
and hot-house grapes
You breathe your sweet breath
And have me wait

– Никогда не верил, что он когда-нибудь будет с тобой.
– Поздравляю твою недоверчивость.
– Но он же ушел тогда к тебе. От меня.
– Он ничей, – неожиданно говорит Дэйв. – Всегда был.
Блейн молчит. Дэйв тянется за сигаретами.

Темнота накрывает их с головой, это почти полная слепота, но Дэйв все равно закрывает глаза. Он слушает Блейна: его сбившееся дыхание, его вздохи и стоны. Они лучше любой песни, что Блейн мог бы спеть ему, по крайней мере, им Дэйв верит.
Он придерживает Блейна за бедро, сжимает теплую кожу до невидимых темных отметин. Блейн никогда не возражает.
Ночь длится и длится, Дэйв теряет счет часам. Он теряется вне времени и пространства, в темноте, заполненной запахом, касаниями, стонами Блейна, пропадает в нем.
– Дэйв, – почти неразборчиво шепчет Блейн, и это первый раз, когда он позволяет себе назвать имя в такой момент. Дэйв осторожно отводит влажные волосы с его лба.
Дождался.

I turn the lights out
I clean the sheets
You change the station
Turn up the heat

In the dark you tell me of a flower
that only blooms in the violet hour

– Почему мы всегда в темноте?
Дэйв пожимает плечами и щелкает кнопкой настольной лампы.
Блейн сидит на кровати, скрестив ноги. Мягкий желтоватый свет не скрывает багровых отпечатков на его плечах и шее.
– Что? – спрашивает Блейн и машинально пытается закрыть следы ладонью. – Это…
– Прости.
– Это ничего.
Дэйв не успевает заметить, как они оказываются сидящими бок о бок, и Блейн уже прижимается щекой к его плечу, совсем по-детски.
Уютно, тепло. Неправильно.
– Знаешь, я хотел спросить…
– Может, займем твой рот более полезным делом? – неуклюже-торопливо перебивает Дэйв.
И смотрит, как Блейн медленно сползает по нему вниз, расстегивает его джинсы, не поднимая взгляда.

– Так что ты там хотел спросить?
– Ничего. Выключи свет, глаза болят.
Дэйв выключает лампу и сдергивает с кровати испачканную простыню. Комкает и швыряет на пол.
Блейн возится со старым радиоприемником, который нашелся у Дэйва и оказался даже рабочим.
– Оставь, классная песня, – говорит Дэйв на знакомых звуках гитарного соло. Блейн не отвечает, просто переключает, пока волна не выхватывает грустную, приторно-сентиментальную мелодию.
Курту бы понравилась.

– Знаешь, Дэйв, есть такой цветок, он расцветает на рассвете, ранним утром...
– И зачем ты рассказываешь мне это?
– Не знаю. Забудь.
Дэйв думает, что он сам знает, зачем.

And now you`re setting
Upon your chair
You`ve got me tangled up
Inside your beautiful black hair

Шторы раздернуты, и дымчатый свет раннего утра очерчивает всю неприглядность обстановки: неубранная постель, раскиданные вещи, в углу – обломки радиоприемника.
– Он вернулся, Дэйв.
Блейн сидит на единственном стуле в комнате, сидит идеально прямо, весь такой аккуратный в дорогом костюме с бабочкой, поблескивает уложенными гелем волосами, на лице – ни одной эмоции.
Дэйв, сидящий на полу возле кровати, небрежно откидывается назад и машинально тянется за пачкой сигарет к тумбочке.
Но пачка пуста.
– Он вернулся ко мне.
Дэйв разглядывает табачные крошки, высыпавшиеся ему на ладонь.
– Дэйв.
Пачка постепенно деформируется у него в руке, сминается с печальным звуком.
– Дэйв.
Блейн оказывается рядом с ним, хватается за отвороты рубашки, обдает запахом туалетной воды. Дэйв поднимает на него взгляд.
Блейн хочет, чтобы их последний поцелуй был не таким, как все до этого, понимает Дэйв. Нежность, сожаление и прочее дерьмо. Дэйв запускает пальцы в волосы Блейна, кромсает его идеальную прическу, спутывая черные пряди, оттягивает его шею и сжимает кожу под подбородком зубами так, что Блейн охает от боли.
– Зачем… ты так, – едва не всхлипывает Блейн. – Ты же знал… Как все будет.
– Вали, – Дэйв отталкивает его, и Блейн падает на пол. Морщится некрасиво. – Беги к фиалке, заждалась небось с рассвета.
Блейн молча поднимается и бредет к двери, шаркая. Дэйва безмерно раздражает этот звук.
Раздражает оставшийся в комнате аромат.
Оставшийся вкус на губах.
Это бесит, бесит почти так же, как негромкое:
– До встречи, Дэйв, – от двери, перед щелчком замка.
Дэйв глядит в окно на бледное небо еще какое-то время, а потом встает и идет задернуть плотные шторы.


 

@темы: Glee, ♥, айлавзисфандом, Red Panda, Squirrel & Co